Неточные совпадения
Драка пред
магазином продолжалась не более двух-трех минут, демонстрантов оттеснили, улица быстро пустела;
у фонаря, обняв его одной рукой,
стоял ассенизатор Лялечкин, черпал котелком воздух на лицо свое; на лице его были видны только зубы; среди улицы столбом
стоял слепец Ермолаев, разводя дрожащими руками, гладил бока свои, грудь, живот и тряс бородой; напротив,
у ворот дома, лежал гимназист, против
магазина, головою на панель, растянулся человек в розовой рубахе.
— Пермякова и Марковича я знал по
магазинам, когда еще служил
у Марины Петровны; гимназистки Китаева и Воронова учили меня, одна — алгебре, другая — истории: они вошли в кружок одновременно со мной, они и меня пригласили, потому что боялись. Они были там два раза и не раздевались, Китаева даже ударила Марковича по лицу и ногой в грудь, когда он
стоял на коленях перед нею.
Зато внизу,
у Николая Васильевича, был полный беспорядок. Старые предания мешались там с следами современного комфорта. Подле тяжелого буля
стояла откидная кушетка от Гамбса, высокий готический камин прикрывался ширмами с картинами фоблазовских нравов, на столах часто утро заставало остатки ужина, на диване можно было найти иногда женскую перчатку, ботинку, в уборной его — целый
магазин косметических снадобьев.
Жена продавца фотографических принадлежностей села с хозяином, офицером и старой, глухой дамой в парике, вдовой содержателя музыкального
магазина, большой охотницей и мастерицей играть. Карты шли к жене продавца фотографических принадлежностей. Она два раза назначила шлем. Подле нее
стояла тарелочка с виноградом и грушей, и на душе
у нее было весело.
Проехала печальная процессия, и улица вновь приняла свой обычный вид. Тротуары ослизли, на улице — лужи светятся. Однако ж люди ходят взад и вперед — стало быть, нужно. Некоторые даже перед окном фруктового
магазина останавливаются, постоят-постоят и пойдут дальше. А
у иных книжки под мышкой — те как будто робеют. А вот я сижу дома и не робею. Сижу и только об одном думаю: сегодня за обедом кислые щи подадут…
Илье показалось, что, когда он взглянул на дверь лавки, — за стеклом её
стоял старик и, насмешливо улыбаясь, кивал ему лысой головкой. Лунёв чувствовал непобедимое желание войти в
магазин, посмотреть на старика вблизи. Предлог
у него тотчас же нашёлся, — как все мелочные торговцы, он копил попадавшуюся ему в руки старую монету, а накопив, продавал её менялам по рублю двадцать копеек за рубль. В кошельке
у него и теперь лежало несколько таких монет.
—
Постой тут, Гаврик, — сказала девушка и, оставив брата
у двери, прошла в комнату. Лунёв толкнул к ней табурет. Она села. Павел ушёл в
магазин, Маша пугливо жалась в углу около печи, а Лунёв неподвижно
стоял в двух шагах пред девушкой и всё не мог начать разговора.
Перед Новым годом
у Анны Михайловны была куча хлопот. От заказов некуда было деваться; мастерицы работали рук не покладывая; а Анна Михайловна немножко побледнела и сделалась еще интереснее. В темно-коричневом шерстяном платье, под самую шею, перетянутая по талии черным шелковым поясом, Анна Михайловна
стояла в своем
магазине с утра до ночи, и с утра до ночи можно было видеть на противоположном тротуаре не одного, так двух или трех зевак, любовавшихся ее фигурою.
Надежда Антоновна. Нам надо поддерживать себя… Пока еще есть кредит… но немного. Подойдет зима; театры, балы, концерты. Надо спросить
у матерей, чего все это
стоит.
У меня Лидия ничего и слушать не хочет, ей чтоб было. Она ни цены деньгам, ни счету в них не знает. Поедет по
магазинам, наберет товаров, не спрашивая цены, а потом я по счетам и расплачивайся.
На другой день после этого пира Шульц сидел вечером
у тещи, вдвоем с старушкой в ее комнате, а Берта Ивановна с сестрою в
магазине. Авдотья
стояла, пригорюнясь и подпершись рукою, в коридоре: все было пасмурно и грустно.
И вдруг осияла меня мысль: дома
у меня есть два Рубля с лишним, лайковые перчатки
стоят три рубля; девятый час; если съезжу домой на извозчике, то еще поспею в
магазин.